«Море увидели один раз, но не расстроились»

Москвичам Олегу и Ирине по 55 лет, Олег работает кладовщиком-экспедитором, Ирина – домохозяйка. Детей у них трое: старшая дочка уже замужем, среднему сыну 20 лет, младшему 16. Этим летом Олег, Ирина и их младший сын Серафим провели отпуск волонтерами Патриаршей гуманитарной миссии на ремонтах частных домов в Волновахе.

^{Серафим, собака Лилу, Ирина и Олег}

Мы беседуем на тесной кухне, больше всех рассказывает Ирина, Олег тоже участвует в разговоре, но поменьше, а сын Серафим, как и многие подростки, на слова совсем скуп. Одновременно с рассказом Ирина печет блины на нескольких сковородках: скоро должна прийти в гости семья старшей дочери Нади, а Серафим приехал на выходные из кадетской школы, соскучился по домашней еде. Средний сын, студент, занимается в комнате. Под столом вертится пушистая белоснежная Лилу – королевский пудель. Много цветов на подоконнике, детские рисунки, иконы на стене – обычное жилье многодетной православной семьи, никаким экстримом не пахнет.

Не экстремалы и не строители

На вопрос, было ли страшно ехать на Донбасс, все отвечают единодушно: нет, не страшно. Когда я еще раз переспрашиваю, Серафим делает строгое лицо:

– Не понимаю, о чем вы говорите. Мы же не в зону военных действий ездили, ну, что тут такого?

^{Серафим}

Ирина не так категорична:

– Когда мы ехали, мы понимали, что места там не самые безопасные. Нас сразу предупредили, что мы должны соблюдать строгие правила: не ходить по краям дорог, не гулять по окрестностям. За нашего сына-подростка ответственность мы несем сами – в нем мы были уверены, знали, что он не полезет куда не надо, прошел уже тот возраст. Один раз я слышала где-то вдалеке взрыв, не знаю, что это было, – местные мне сказали: «Ну, это же прифронтовая территория, бывает, что-то нашли, разминировали». Но страха какого-то особенного мы не чувствовали.

Олег добавляет:

– Я бы сказал, что там не страшнее, чем в Калужской области, где мы слышали, как летают беспилотники. А когда ехали через Татарстан на машине, то там тоже объявляли опасность. Такое время сейчас.

^{Ирина готовит обед бригаде}

Ирина говорит о страхах другого рода: она больше боялась, что может не справиться с нагрузкой – ей предстояло быть поваром, кормить бригаду волонтеров. Опыт готовки на большое количество человек у нее уже был: помогала и в воскресной школе, и в приходском многолюдном походе, знала, что это работа физически тяжелая. Но все сложилось самым замечательным образом:

– Мы рассчитывали ехать именно в Мариуполь, потому что там море. А вместо Мариуполя нас отправили в маленький городок Волноваху. Я сначала расстроилась, ведь я уже нарисовала себе в уме картинки, как мы в свободное от работы время плаваем в море. Но потом я поняла, что времени на плавание все равно бы не было, и очень хорошо, что мы попали именно в Волноваху. Потому что в Мариуполе бригады больше по количеству человек, там полагается по два повара на группу, но бывают форс-мажоры, когда повар остается один. Меня заранее спрашивали, потяну ли я в одиночку, если второго повара не будет. Я сказала, что да, без разносолов, но накормить смогу. Если надо будет, то напрягусь, мобилизуюсь. Но в результате мы оказались в Волновахе, там я готовила примерно человек на 8, по объему почти как дома.

Вообще, я сначала переживала – а не буду ли я там, как старушка в пионерском лагере. Мне казалось, что волонтеры – они все молодые и энергичные, а вдруг у меня давление начнет скакать, а что, если я заболею? Нельзя же людей подвести, чтобы вместо помощи от меня были только проблемы. Но все обошлось, давление не беспокоило, и многие волонтеры там примерно нашего возраста, от 40–50 лет, все справляются.

^{Кухня после ремонта: в перерывах между приготовлением завтрака и ужина Ирина поклеила обои и сделала плинтусы}

Бригада у нас была небольшая, я старалась готовить домашнюю еду: омлет делала, борщи варила, в самую жару – окрошку. Делала котлеты, а поскольку мясорубки не было, придумала тереть на терке замороженное мясо. Покупал продукты наш бригадир, я ему писала список, он на машине привозил, там далеко до магазина идти.

В результате я не только готовила, но и смогла помочь одной подопечной обои поклеить и даже плинтусы потолочные прибить, хотя я их в первый раз в жизни увидела близко.

У Олега тоже никакого опыта ремонтов не было:

– Когда-то в армии, в стройбате, я бетон таскал, после этого зарекся: «Больше меня на стройке не увидите». Ну, один раз крышу в деревне красил, и все. При подготовке к поездке нам выдали инструкции, такой небольшой ликбез, что ты понимал, что такое крыша, из чего она состоит, какие стадии ремонта могут быть. Мы с Симкой все это дома поизучали.

Экономически выгодная мечта

А началось все с того, что на дверях их приходского храма появилось объявление, на которое никто сначала не обратил внимания: нужны добровольцы – помогать ремонтировать дома на Донбассе. Так оно и могло провисеть незамеченным и дальше, если бы настоятель не обратился однажды после литургии ко всем прихожанам: «Смотрите, какое объявление, я считаю, что это очень хорошая идея, съездите, кто может».

Первой о возможности поехать серьезно задумалась Ирина:

– В моем представлении это было что-то грандиозное, примерно как поехать в экспедицию на Северный полюс. В неизведанные дали, совершенно романтический ореол был, как будто это очень далеко и очень недоступно. Я стала мечтать о поездке, сначала подумала поехать с подругой – будем поварихами! – но подруга не смогла, и я загрустила: получается, что опять мы летом поедем с семьей на море, и будет ощущение, что жизнь проходит зря… А потом вдруг пришла мысль: а что, если в отпуск мужа нам всем и поехать на ремонты – они же у меня так живо интересуются тем, что происходит на Донбассе, особенно муж – он читает новости, устраивает нам политинформацию. И мальчикам нашим это будет полезно. К тому же ведь там и море есть!

Олег смеется:

– У нас вообще в семье так сложилось, что все хорошие идеи от жены исходят. Серафим сразу с восторгом отозвался, он увлекается всем военным, поступил недавно в кадетскую школу. Мне это все понравилось еще и с экономической точки зрения. Знаете, мы как всей семьей на море съездим, так потом это очень сильно на бюджете сказывается. А тут оплачивается и дорога, и питание. И Мариуполь хотелось посмотреть – а то много читал, слышал, а тут – самому увидеть, с людьми местными пообщаться. Ну, и приятно, конечно, когда ты что-то хорошее можешь сделать для других.

Тут Ирина признается, что была у этой поездки и более давняя предыстория:

– Когда у нас дети были еще совсем маленькие, то нам очень помогали добровольцы из службы «Милосердие». Второй наш сын родился недоношенный, очень много сил уходило на реабилитацию, следом за ним родился третий ребенок, а нам надо было все время ездить на занятия, на лечение, и волонтеры просто спасли нас тогда. Например, одна наша помощница однажды отдала всю свою зарплату, чтобы мы могли сделать платно массаж, который был нужен срочно. А со старшей дочкой нам долго помогала репетитор-волонтер, занималась с ней безвозмездно…

И еще с тех самых пор хотелось тоже как-то приобщиться к обществу добровольцев, я знала, что там замечательные люди.

А дальше – Ирина позвонила по телефону из объявления на дверях храма, и оказалось, что мечта ее вполне может стать реальностью. Только собаку с собой на ремонты брать нельзя – первоначально планировали, что поедут они всей семьей, вместе с белым пуделем (Лилу привычная, всегда путешествует вместе с хозяевами, и в семейные лагеря, и в походы). А поскольку второй сын с самого начала отнесся к идее родителей с сомнениями, то решили не уговаривать его ехать, а оставить дома с собакой.

Крыша новая – жизнь новая

– Миша нас сначала недопонял, – рассказывает Ирина, – он решил, что мы там будем бесплатно работать на стройках многоэтажных домов. А потом, когда он узнал, что это помощь для людей, которые не могут вернуться в свои частные дома, то сказал, что, возможно, в следующий раз тоже с нами соберется. Для него дом очень много значит, и он может понять, как чувствует себя человек, у которого крышу разбомбили. Почему вообще Русская Православная Церковь взялась за эти ремонты, – потому что государственная программа восстановления жилья есть, но она касается только многоэтажек. А частный сектор – нет, как хотите. А там – бабушки и дедушки, которым некуда идти и у которых руки опустились. И какие они веселые становятся, когда им поможешь, у них прямо как вторая жизнь начинается, – я и сама это увидела, и другие рассказывали.

^{Олег работает на крыше}

Например, такой случай. Добровольцы приехали на объект, их встретила бабулька, висят седые волосы, грязная одежда, – они начали работать, и потом, через несколько дней, когда она увидела результат, она прямо развернулась и поехала в город. Купила себе новую одежду, сходила в парикмахерскую – и вернулась просто другим человеком. Она приехала – бригада ее не узнала. Захотелось жить, кончился мрак в душе, когда поняла, что наконец-то у нее снова есть дом. Крыша новая – жизнь новая.

^{Ирина и Лариса Григорьевна. Хозяйка отремонтированного дома испекла для своих помощников питу}

Да и действительно, если из своего опыта посмотреть, я вот бабушке одной обои поклеила, я видела эту кухню ободранную, темную, – ох, жить не хочется в ней. А когда новые обои, так чистенько становится, так радостно.

Обои я клеила первый раз в жизни. Глинобитный домик, там прямых стен нет в принципе, поэтому я клеила кусочками, недлинные полосы были. Потом она попросила плинтусы потолочные приклеить. Я вообще не представляла, как это делать, всего моего образования не хватило отрезать так, чтобы они состыковались. В итоге я говорю: «Лариса Григорьевна, ну, такие щели ужасные получились». – «Ничего страшного, сейчас я шпаклевку дам, подкрась». – «Ой, там пятна получились!» – «Ничего, высохнет, побелеет. Все отлично, я сама в жизни никогда так не сделаю! Спасибо тебе! Сейчас я тебе питы сделаю». Питы – лепешки греческие, она их мастерски делала. Она сначала, после того как бомбить перестали, уехала в Грецию к родственникам, но потом вернулась, не смогла там жить – говорит, Волноваха лучшее место на свете.

Отрезать и подать – уже помощь

За те 9 дней, что семья провела в Волновахе, бригада, в которой работали Олег и Серафим, сделала две крыши.

– Это значит, что и Лариса Григорьевна, которая нам питы делала, – ей 75 лет, – и Галя с Володей, пенсионеры, будут эту зиму в тепле жить. И там еще, знаете, сколько таких нуждающихся? Очередь – за горизонт. Люди приходят к прорабам и спрашивают: а нам когда? Скоро дожди пойдут, и дом промокнет, они переживают. Работы там надолго хватит, – делится впечатлениями Олег. – Да даже если ты приедешь и полкрыши сделаешь, то вторую половину сделают те, кто приедет после тебя, ты все равно свой вклад внесешь. Ира, вон, крыши с нами не делала, но голодные мы там не смогли бы работать.

^{Серафим отрезает болгаркой профлист}

На крышах есть разные степени разрушения, где-то нужно весь каркас заново делать, а где-то просто шифер поменять. В первом доме мы делали шифер, а во втором металлические профлисты укладывали. Многие в бригаде – просто дилетанты, как я. Больше всего работает бригадир, на нем основная нагрузка, но он же один не построит крышу. Он стоит наверху, ему надо подавать стройматериалы, инструменты, что-то внизу отрезать, принести. А если за каждым листом вверх-вниз лазить, что с ногами и со спиной будет…

Нам наш бригадир говорил: принесешь мне гвоздь, мне уже легче – уже помог. Это работа – она такая, вроде незаметная, но очень важная. И Симка у нас был на подхвате – крикнешь: «Сима, принеси», – принесет, «Сима, отрежь», – отрежет. И болгаркой там поработал, и шуруповертом, и степлером.

Мне многое приходилось впервые делать, но ничего не делал сверх своих возможностей. Под конец подустал немного, но это такое чувство, как после хорошей тренировки – такая здоровая усталость.

Разочаровало только море

А как же море, на которое так мечтала попасть Ирина? И его они тоже увидели. Правда, именно в тот самый день, когда удалось поехать в Мариуполь, весь день моросил дождь, и море оставило полное разочарование: очень мелкое, и никакого прибоя.

^{Храм Преображения Господня в Волновахе выстроен заново. Прежний храм сгорел от попадания снаряда}

В воскресенье добровольцы были в местном храме. Храм в Волновахе полностью построен заново, прежний храм сгорел после попадания снаряда, от него осталось только две иконы, а новый храм построила Челябинская область.

– Это Олегова область, откуда он родом, так приятно было увидеть табличку на храме, что восстановлено на средства Челябинской области, – радуется Ирина, – Волноваха вообще находится под опекой Челябинской области. На дорогу выезжаем – оказывается, что и дорога восстановлена Челябинской областью.

^{Семья волонтеров в Москве}

Ира показывает фотографии на телефоне: цветущие розы, белоснежный храм, разрушенный дом, Лариса Георгиевна с питой.

– Интересно было пообщаться с местными, они напомнили мне людей, которые были в нашем советском детстве – простые, радушные. Старались нас чем-то угостить все время, вручить арбуз, сосед приносил сливы, я там варенья наварила, даже с собой в Москву привезла.

Мы так рады, что наше путешествие получилось. Мы не только помогли, но и сами очень большую пользу получили. Вообще, любое воспоминание о конечности жизни приводит душу в более трезвое состояние. Когда мы увидели, какие там изрешеченные заборы, выбоины в домах, а потом еще и поговорили с таксистом в Мариуполе – он нас провез мимо «Азовстали» и рассказал многое, он живой свидетель происходившего, – то почувствовали это все близко, почувствовали, что и наша жизнь тоже может оборваться, и надо жить как-то более по-настоящему, потому что жизнь – это ценность, огромная ценность.

Подготовила Вероника Бузынкина

Православие.ru